Мариинский театр
гастроли оперы и балета

О симфоническом оркестре

Симфонический оркестр Мариинского театра – один из старейших музыкальных коллективов России. Его история насчитывает более двухсот лет. Оркестр существовал в театре с первых его дней, участвовал в премьерах почти всех важнейших русских опер, в первых исполнениях европейских опер на русской сцене и сопровождал спектакли мариинского балета. Со второй половины столетия к его репертуару добавились и симфонические сочинения - именно Мариинский оркестр играл в концертах Русского музыкального общества, где впервые прозвучала большая часть русской оркестровой классики.

За дирижерским пультом оркестра в разное время стояли многие выдающиеся музыканты. Почти полвека (1869–1916) оркестром оперной труппы бессменно руководил Эдуард Направник, при котором коллектив достиг расцвета и признания. До XX века почти все ведущие посты в нем занимали музыканты-иностранцы – выходцы из Италии, Германии, Польши, Чехии. Поступая на службу в Дирекцию императорских театров, некоторые из них оставались в России надолго, преподавали в Петербургской консерватории, готовили себе смену. При Направнике в Мариинском театре появились молодые музыканты – воспитанники консерватории, от которых ведет происхождение петербургская-ленинградская исполнительская школа. С оркестром в это время выступали и ведущие европейские дирижеры, и композиторы, доверявшие ему первые исполнения собственных сочинений.

Направнику наследовала целая плеяда замечательных дирижеров. В 1920-е годы, когда Ленинград находился в авангарде советского и мирового музыкального искусства, оркестр ГАТОБа (такое название носил теперь бывший Мариинский театр) успешно справлялся с новейшими оперными партитурами, впервые звучавшими в России. С 1930-х годов главные дирижеры оркестра занимали и пост художественного руководителя театра. Вновь сменив название (став Кировским) и уступив Большому театру статус. первой сцены в стране, театр и его оркестр сохранили свой уровень и репертуар, который продолжал пополняться новыми сочинениями советских и европейских композиторов.

С 1988 года Мариинский театр возглавляет Валерий Гергиев. За годы его руководства оркестр освоил новые оперные и балетные партитуры и обширный симфонический репертуар. Музыкант с мировым именем, основатель и руководитель международных фестивалей, маэстро Гергиев и руководимый им оркестр – желанные гости самых престижных сцен. Они получили признание критики и публики многих стран, завоевав славу одного из лучших оркестров мира.

Среди музыкантов оркестра множество лауреатов международных исполнительских конкурсов. Помимо работы в оркестре они выступают и как солисты, и в ансамблях. Коллектив гастролирует за рубежом и участвует в международных оркестровых и оперных фестивалях. Записи оркестра в 1990- х годах выходили на лейбле Philips Classics, а с 2009-го – на собственном лейбле театра Mariinsky.

Об Оперной труппе

В первых оперных спектаклях российской придворной труппы главные партии итальянские певцы. Итальянские педагоги работали с русскими артистами, и на сцене был широко представлен европейский репертуар - сочинения Чимарозы, Моцарта, Россини.

Большие оперы с русскими появились в театре благодаря итальянскому капельмейстеру Катерино Кавосу. Он же активно содействовал постановке в 1836 году оперы Глинки «Жизнь за царя» с Осипом Петровым в главной партии. Сочинения Глинки, Верстовского, Даргомыжского, Серова, Мусоргского, Чайковского, Римского-Корсакова составили основу русского репертуара XIX века. В нем блистали Федор Стравинский, Медея и Николай Фигнеры, Иван Ершов, Леонид Собинов, Екатерина Мравина, Мария Славина, Федор Шаляпин. В их выступлениях на равных соединялись вокальное и драматическое искусство.

Значительной страницей в становлении оперной режиссуры в первые годы XX века стало сотрудничество с Мариинским театром Всеволода Мейерхольда. На протяжении XIX– ХХ веков в афише театра постоянно появлялись европейские новинки: в 1862 году в Мариинском состоялась мировая премьера оперы Верди «Сила судьбы», написанной по заказу дирекции Императорских театров; в 1868-м впервые на российской сцене была поставлена опера Вагнера – «Лоэнгрин». Позже репертуар дополнили сочинения Пуччини, Рихарда Штрауса, Массне, Прокофьева, Шостаковича, Бриттена.

Сегодня, оставаясь «домом русской оперы», Мариинский театр обладает богатой коллекцией западноевропейских опер XIX и XX веков. Это единственный театр в России, регулярно исполняющий оперы Вагнера, в том числе тетралогию «Кольцо нибелунга». В репертуаре труппы 15 сочинений Верди и такие гиганты, как «Троянцы» Берлиоза, «Война и мир» Прокофьева. Театр большое внимание уделяет и постановкам произведений современных композиторов: выдающихся интерпретаторов обрела в Мариинском театре музыка Щедрина. Оперные спектакли театра порадуют как любителей зрелищных постановок, так и ценителей высококлассного вокала. Среди артистов труппы немало звезд мировой оперы, выступающих на самых престижных сценах.

CONCERTO DSCH

Музыка – Дмитрия Шостаковича 
Хореограф – Алексей Ратманский 
Ассистент хореографа – Татьяна Ратманская 
Художник по свету – Марк Стенли 
Художник по костюмам – Холли Хайнс

В Concerto DSCH на музыку Второго фортепианного концерта Шостаковича нет литературного сюжета – это веселый, озорной, до предела насыщенный движением спектакль. Хореограф Алексей Ратманский словно боится пропустить подходящий для танца музыкальный мотив. Такая жадность до движения, концентрированность хореографического текста захватывает и артистов, и зрителей. Ратманский – бесспорный мастер бессюжетной хореографии, умеющий с виртуозной легкостью выстроить форму из череды соло, дуэтов, трио и массовых сцен и с безупречным вкусом наполнить ее поражающими воображение пластическими сочетаниями. Concerto DSCH – блестящий тому пример. Разгадывать головоломки его предельно музыкальных комбинаций оказалось задачей, увлекательной для артистов Мариинского.

Этот спектакль создан в 2008 году для New York City Ballet, и он идеален для труппы, ориентированной на инструментализм танца и ансамблевость. А с другой стороны, текст Concerto DSCH и стилистика его сцен наполнены отсылками к советским реалиям, которые не могут быть поняты в полной мере американскими артистами, а для русских исполнителей и зрителей несут за собой целое поле ассоциаций и вызывают живой эмоциональный отклик. Для тех, кто не знаком с советской скульптурой, не имеет представления о физкультурных парадах и излюбленных приемах советской хореографии 1920–1950-х годов, многие высокие поддержки Ратманского останутся просто замысловатыми позами, а жесты – всего-навсего оригинальными выдумками балетмейстера. Чтобы почувствовать и передать элегическую целомудренность адажио, надо посмотреть хотя бы пару советских фильмов, с воспевающими искреннюю простоту вечерними встречами застенчивых влюбленных, где робкий поцелуй украдкой был пределом дозволенного. А в энергичном драйве финальной массовой сцены, дышащей жизнерадостным оптимизмом, узнается советское общепринятое отсутствие сомнений в светлом будущем.

Ратманский, очевидно, очарован музыкой Шостаковича, духом его времени и в балете бережно его воспроизводит. В название хореограф вынес музыкальный автограф композитора (четыре ноты, записанные в немецкой нотации, составляют инициалы Шостаковича – D.Sch.), не имеющий прямого отношения ко Второму концерту, но определяющий стилистическую принадлежность балета.